Голос из прошлого - Страница 25

Он взял ее руку, осмотрел ссадины и легонько поцеловал, прежде чем она успела ее отдернуть.

– А ты залепи их пластырем, пока я буду возиться. «Можно его оскорбить, накричать, выгнать вон, но все это пустая трата времени», – подумала Тори и достала инструменты.

Кейд с одобрением осмотрел ее черный ящичек с инструментами.

– Ты, как я вижу, укомплектовалась на все случаи жизни?

– А ты сам отличишь отвертку от клещей? Явно забавляясь, он вытащил из ящика щипцы с заостренными концами.

– Неужели это ножницы?

Тори рассмеялась, а он начал срывать ленты скотча с коробки.

– Надень перчатки.

– И так сойдет.

Он даже не взглянул на нее, и голос не изменился, но в нем возникли отчетливые повелительные интонации.

– Надень. И потом, почему бы тебе не приготовить какое-нибудь прохладительное?

– Послушай, Кейд, оставь этот тон, я не маленькая послушная хозяюшка.

Теперь он взглянул на нее, смерив с головы до ног холодным взглядом.

– Ты маленькая. И ты женщина. Не выводи меня из себя, я работаю острым инструментом.

– Полагаю, мой вопрос, умеешь ли ты им действовать, сгонит улыбку с твоего лица.

– А я полагаю, что, если скажу, какая ты сексуальная, когда вот так злишься, это не заставит тебя опробовать кровать со мной, как только мы ее воздвигнем?

– Господи Иисусе! – Все, что она сумела ответить, и вышла из комнаты.

Тори оставила его в одиночестве. Она слышала, как он стучит и время от времени бранится. Она тем временем принесла из машины пакеты с продуктами, убрала их на полки и заварила чай. Тори вспомнила длинные кисти рук Кейда. Изящные пальцы пианиста и, по контрасту, жесткие, мозолистые ладони. Он, конечно, умеет сажать, ухаживать за посевом и собирать урожай. Его к этому приучали с детства. Но повседневные хлопоты и заботы по дому? Это совсем другое дело. Пусть, пусть повозится и попотеет, раз уж вызвался.

Она повесила новый настенный телефон в кухне, убрала лишнюю посуду и неторопливо стала резать лимон для чая. Довольная тем, что дала ему достаточно времени для полного конфуза, она налила воды в два стакана со льдом, положила кружки лимона и направилась с ними в спальню.

Кейд как раз завинчивал последний болт. Глаза у нее загорелись, и она тихонько ойкнула от искреннего восторга.

– Ой, как замечательно! Я знала, что не ошибаюсь. Тори с размаху опустилась на кровать и ласково коснулась ладонями железных закраин.

Внезапно он ощутил такой прилив желания, что отступил на шаг. Он явственно увидел, как она обвивает пальцами железные столбики в то время, как он овладевает ею. Еще раз, еще – сильнее и глубже, пока эти колдовские глаза с тяжелыми веками не станут серыми, как дым.

– Ты хорошо справился с этим делом, а я тебе нагрубила. Спасибо и прости.

– Пожалуйста, забудь.

Кейд отдал ей стакан и дернул шнурок потолочного вентилятора.

– Здесь жарко.

Ему очень хотелось поцеловать ее в то место под левым ухом, где начинается изгиб челюсти. Голос у него был глухой, и она почувствовала новый прилив вины.

– Да, я была несдержанна, Кейд. Я не очень-то лажу с людьми.

– Не ладишь с людьми? И хочешь открыть магазин, где придется ладить с ними ежедневно? – удивился он.

– Ну, это покупатели. С покупателями я очень обходительна. Я просто обворожительна с ними.

– Значит, – и Кейд придвинулся поближе, так что оказался у изножья кровати, – если я что-нибудь у тебя куплю, ты будешь со мной мила?

Ей не надо было знать его мысли, она их прочла в его взгляде.

– Мила, однако не настолько. Она поднялась с кровати.

– Я буду очень хорошим покупателем.

– Ты опять хочешь меня разозлить?

– Да, я опять тебя злю. Тори. – Он положил ей руку на плечо. – Не надо, – сказал Кейд мягко, так как она вся напряглась. Он поставил свой стакан на пол и развернул ее к себе лицом. – Я же не сделал тебе ничего плохого, правда?

У него были нежные руки. И так давно она не чувствовала ласкового мужского прикосновения.

– Меня флирт не интересует.

– А меня интересует очень, но мы можем пойти на компромисс. Давай постараемся стать друзьями.

– Я плохой друг.

– А я хороший. Почему бы нам не принести и матрас, чтобы ты хорошо в эту ночь выспалась? – И Кейд направился к двери.

Она ведь твердо решила, что ни с кем не будет говорить об этом. И не с ним, конечно. Ни с кем, пока не будет готова. Пока не окрепнет и не получит подтверждение. Но желание высказаться распирало ее.

– Кейд, ты никогда не спрашивал. Ни тогда, ни теперь. Ты никогда не спрашивал, как я узнала.

Он повернулся и молча уставился на нее. У Тори мгновенно вспотели ладони. Она обхватила себя за талию.

– Ты никогда не спрашивал, как я узнала, где ее искать. И как я узнала о том, что случилось. Некоторые думают, что я была с ней в ту ночь. Думают, что я убежала и бросила ее. Что я ее бросила!

– Но я так не думаю.

– А те, кто мне поверил, решили, что я ее сглазила, стали меня сторониться и не позволяли своим детям играть со мной. Они перестали смотреть мне в глаза.

– Но я всегда смотрел, Тори, и тогда, и теперь смотрю.

Она вздохнула, стараясь немного успокоиться.

– А почему? Если ты можешь поверить, что во мне есть нечто такое, почему ты не отступишься от меня? Почему все время приходишь? Ты хочешь, чтобы я предсказала тебе твое будущее? А я этого не могу. Или ты ждешь от меня каких-то деловых советов? Напрасно.

Лицо ее вспыхнуло, глаза потемнели от бурных чувств. И самое заметное из них было чувство гнева.

Кейд не собирался подыгрывать ее настроениям или, во всяком случае, делать то, что она от него ожидала.